Помимо установления рекордов и естественнонаучных исследований, у экспедиции «Миры на Байкале» есть и археологическая составляющая. Хотя золото Колчака и могилу Чингисхана исследователи искать не намерены, артефакты со дна Байкала могут оказаться дорогими не только для историков: до постройки «Золотой пряжки» Транссиба на дно ушло немало судов и вагонов с ценным грузом.
Показательная программа «Миров» подошла к своему концу, именитые пассажиры уехали из Турки, оставив ученых и флотилию наедине с озером. Тем интересней становится «скрытая» археологическая составляющая экспедиции, о которой до её начала упоминали и руководитель проекта Артур Чилингаров и директор байкальского института СО РАН Арнольд Тулохонов.

Золото Колчака
В 1914—1917 годах около трети золотого запаса России было отослано на временное хранение в Англию и Канаду, а примерно половина была вывезена в Казань. Часть золотого запаса Российской Империи хранившаяся
Искать действительно есть что: согласно одной из легенд, на Байкале похоронен Чингисхан, по другой – золото Колчака, интенсивное судоходство и железная дорога тоже оставили на дне немало артефактов.

Пока «Мир-2» находится на ремонте после утренней аварии, мы побеседовали с историком Инной Крыловой, куратором приуроченной к экспедиции выставки «Байкал и история российского флота», а самое главное – одной из разработчиков «археологической составляющей» всего проекта, оставшейся в тени на фоне естественнонаучных рекордов.

– Артур Чилингаров и Арнольд Тулохонов упоминали о «возможных археологических находках», что под этим подразумевается?

– Вы знаете, прежде всего то это касается завершающей части этого сезона, ближе к концу августа – началу сентября, когда экспедиция, пройдя по маршруту Средний Байкал-Северный Байкал, пойдет к Южному Байкалу.

– Где планируется проводить погружения?

– Основная масса артефактов, которые в принципе описаны как покоящиеся на дне Байкала, находится в районе Колтука: в истории кругобайкальской железной дороги не обошлось без драматических событий, были в том числе и затонувшие вагоны и составы.

До строительства так называемой «Золотой пряжки» Транссиба, полностью пущенной в строй в 1905 году с началом русско-японской войны, от Листвянки до другого бурятского берега по толстому льду прямо сверху укладывали рельсы, чтобы на зимний период «спрямить» транссибирскую магистраль. Толщина льда в зависимости от зимы была разной, случались провалы вагонов, например,
в истории зафиксирован провал вагона с серебром, угодившего в Байкал во время переправы с иркутского на бурятский берег.
– Поиск ограничится «железнодорожными» артефактами?

– Не совсем. Это, скажем так, не очень старый период. Есть еще крупные затонувшие суда с ценным грузом, относящиеся к 17-18 векам, когда на Байкале зародилось крупное судоходство, связывающее, в частности прииски восточного и северного берега и поселки иркутской части.

Если брать ещё более ранние вещи, то они расположены не на дне Байкала, а по берегам озера. Зафиксировано около 500 разнообразных исторических археологических памятников: стоянки эпохи неолита, шаманские языческие капища, поселения различных племен. Только со стороны Бурятии берег Байкала населяло около 25 разных племен, развивавших судоходство как на больших реках, так и на самом «море».

Есть на карте Байкала бухта Провал, до сих пор остающаяся очень сейсмоподвижной территорией, в конце 18-начале 19 века был зафиксирован уход под воду большого куска суши вместе с поселениями.

– Там тоже будут проводиться погружения?

– Пока у нас есть те естественнонаучные программы, которые составлены под руководством научных сотрудников различных институтов СО РАН, поиск артефактов, сосредоточенных на юге Байкала, придется на конец сезона, может быть с переносом на следующий сезон.

– Сколько рабочего времени «Миров» планируется потратить на археологию?

– Давайте не будем это озвучивать. Пока нам достаточно тяжело даются первые технические и стартовые погружения: Байкал показывает свой нрав. Сегодняшние волнения показали, что нельзя прогнозировать, как будет строиться программа при неблагоприятной погоде. Со всеми естественнонаучными институтами уже заключены договоры, мы обязаны соблюдать их планы, работать сначала в рамках договоров. А уже потом с привлекать специалистов: подводных археологов и историков, и будем продолжать работу.

– Они уже входят в состав экспедиции или планируют подъехать позже?

– На этом периоде пока нет, пока у экспедиции другие приоритеты. Но в планах приглашение историков, имена пока озвучивать не буду, чтобы не сглазить, поскольку это очень интересные направления.
Есть предварительные договоренности, в том числе и с американскими специалистами, работавшими с Сагалевичем по другим проектам.
«Мирам» в своей истории пришлось поработать и на «Титанике», и на «Бисмарке», у них были очень интересные экспедиции по поиску затонувших судов с «сокровищами». Но, повторюсь, это уже будет конец навигации этого года. Подробности позже – пока мы наблюдаем самый старт, самое начало экспедиции.

– Проработка археологической экспедиции – дело не одной недели, поиск исторических документов, сопоставление данных. Готовились ли вы, составлена ли детальная программа?

– У нас уже все есть в программе, но я воздержусь сейчас от проговаривания и детализация. Поймите нас правильно, последние две недели мы очень переживаем за отладку всех технических и организационных моментов экспедиции. Поэтому надо подождать, тогда мы с удовольствием всё вам расскажем.

– То есть это не будут прыжки с «места в карьер»?

– С «места в карьер» действительно нельзя начинать. К счастью, в байкальском регионе этой теме уделялось достаточно большое внимание: исторических данные детально прорабатывались в Бурятском ГУ и Иркустком ГУ. Для того, чтобы давать экспертные рекомендации в ходе погружений будут приглашаться специалисты мирового уровня.

Такого, что «давайте поныряем» не будет. Для этого есть дайверы, которые могут себе позволить опуститься с необходимым оборудованием на большие глубины. Здесь идет речь о комплексном исследовании. У «Миров» есть не только возможности цифровой фиксации обнаруженных артефактов, но и поднятия их очень аккуратно, фрагментарно или целиком, поэтому здесь идет речь о программах совершенно другого уровня.

– В случае расширения списка археологических задач потребуется ли заброска дополнительного оборудования, или можно будет обойтись имеющимися средствами?

– Смотря о каких объектах будет идти речь. Южный берег очень гористый, там, фактически, «скалы входят в Байкал», чистая и совершенно прозрачная вода и практически полное отсутствие ила. Что касается подъема тяжелых артефактов – боюсь сейчас прокомментировать, давайте поживем, увидим и будем держать кулаки, что у нас останется время на исторические поиски.

– Что вы можете сказать о «самых рекламируемых» артефактах: золоте Колчака и могиле Чингисхана?
– Мы такими одиозными темами заниматься не будем просто потому, что это не совсем серьезно.
Готовясь к теме по Байкалу, только я лично нашла как минимум 16 версий местонахождения золота Колчака в настоящий момент, все они откровенно удалены от Байкала. Что-то такое очень невнятное и явно притянутое за уши может быть с иркутского берега, но никак не с бурятского.

Могила Чингисхана
Чингисхан умер в 1227 году (по восточному календарю это был год Свиньи) во время похода на Тангутское государство. Причём в разных источниках приводятся различные версии его смерти: от раны стрелой
Что же касается могилы Чингисхана, то якобы мать Чингисхана родилась на Ольхоне, а по другим данным, она происходит из кочевников бурятского берега. Еще больше противоречий связано с перемещениями самого великого кочевника.

Я думаю, мы будем заниматься практическими шагами: проект очень дорогостоящий и нечего ловить какие-то фантомы, надо очень рационально использовать время.

– Когда нам ждать первых результатов вашей работы?

– Как минимум через месяц, раньше данных не будет.